не иначе как у Азбуки в подвале сидят рабы - и денно и нощно переводят Мисиму:
аннотация обещает что-то интересное, но мы аннотациям не доверяем и если от предыдущих двух новинок я точно ничё не жду, то от этой, наверно, можно и подождать: ну хотя бы из-за названия.
как сообщает предисловие, сначала Рэнд написала эту историю в виде повести, но потом психанула и переработала её в пьесу. Идеалу это пошло на пользу, как мне показалось. художественную часть своей "художественной" прозы госпожа Рэнд, конечно, не вывозит: пьеса более динамична, выразительна, и в ней нет всех этих бесконечных "тонких пальцев" и "прозрачной кожи" из повести%] но что касается метафизики и НАСУЩНЕЙШИХ экзистенциальных вопросов - тут Рэнд нет равных (ну, из категоричных%]. и здесь у нас два момента, которые получат своё развитие позже: во-первых, мысль о том, что мечта без воплощения - эт такое себе, а во-вторых, установка Доминик из Источника, которая устраивает геноцид тому, что считает прекрасным. каждый раз сталкиваясь с кодексом Рэнд, я понимаю, что он суров ничуть не меньше, чем какое-нибудь бусидо. этим объясняется и то, что её протагонисты скорее похожи на терминаторов, чем на реально возможных людей%] как-то она избегает углубляться в проблему того, что у среднестатистического человека нет ресурса соответствовать собственному идеалу: в силу ли своей природы или в силу воспитания, которое он получил. Рэнд его осуждает, и я прекрасно понимаю почему, это справедливые обвинения. но они справедливы только на определённом расстоянии. ох, она всё-таки романтик, таких романтиков ещё поискать! я её обожаю, она говорит о невероятно важных вещах, чего мало у кого допросишься, потому что СЛОЖНА, но ей нужна равная величина, которая сбалансирует её философию. один Ягами Лайт в поле не воин
Однажды, совсем-совсем молодой, я увидела одного человека. Дело было в горах, он стоял на скале. Стоял, запрокинув голову, расставив в стороны руки, напряженный как лук, как натянутая струна, поющая на полной экстаза ноте, какой людям никогда не доводилось слышать... Я не знаю, кто это был. Я только поняла, что именно такой и должна быть жизнь... Я вернулась домой, мама как раз накрывала стол к ужину и была счастлива, потому что ей удалась подливка для жаркого. И потому в молитве поблагодарила за это Бога...
- Вы действительно убили Грантона Сэйерса? Она посмотрела на него и ничего не ответила. - Мне… я просто хотел узнать, почему вы смогли это сделать, - пробормотал он. - Потому что я не могла больше терпеть его. Бывает так, что ты не в состоянии больше терпеть. - Да, - проговорил он. - Такое случается.
как говорится, "иногда быстрая смерть - лучший способ закончить неудавшийся разговор" (с) Our flag means death
к счастью для любителя выражать своё восхищение танцевальными треками из нулевых посредством обыгрывания в фотошопе обложки/пластинки/логотипа лейбла И БЕННОДЫ, у этой прелести обложка имелась (front мне не подошёл, а вот back очень даже) (вот это я щас сформулировал свой девиз по жизни О.о):
даже не представляю, что нужно сделать, чтобы из этих нелепых побасёнок вышел по-современному крутой, но не потерявший в аутентичности комикс стоит эта книга, конечно.. ну, дешевле, чем крайний сборник Полозковой на авито
Как прекрасно было на озере, как медленно текло время, и как горько было Элине.
оказалось, что эта книжица о чувстве вины. далее со спойлерамитой его разновидности, которой страдают некоторые хорошие люди - неоправданной. тут как-то всё неудачно сложилось (или удачно? иначе не было бы истории!): и такая вот черта характера, и большое чувство к незначительному объекту, и мамка-колдунья и первое, конечно, сыграло свою роль, но в основном потому, что Элина столкнулась с утратой экзистенциального масштаба. пусть даже то фундаментальное счастье, которое она упустила, было, скорее, иллюзорно. ну потому что Йоусия не то чтобы прям совсем уж гондон, но не обладает достаточным умом, а вот говнецом в характере обладает: именно его манипуляции, призванные одеть его в пальто белое за счёт ближнего своего, пробили Элину в том месте, где у неё тоньше всего было.
Монстры на коньках крыш наблюдали за призраками, которые разыскивали свои старые дома. А далеко на реке, в густом тумане у порогов, сидел на камне водяной и играл на баяне, напевая старинную печальную мелодию.
ой, не читайте Калевалу, читайте Охоту на маленькую щуку!
не нравится мне Смилла. она какая-то нелепая, как нечто, куда забыли вдохнуть жизнь, и, возможно, это говорит о том, что Хёг - хуёвенький автор%] проверить это у меня не получится, так как пробовать ещё какие-то его романы я не буду. мне и Смиллу-то не хочется. вот прямо как с Маленькой жизнью было. ещё одной любимой книгой Снежаны) Снежана, видимо, - читатель не особенно привередливый%] пушо Маленькая жизнь - то ещё наебалово мне не совсем понятно, как человека, отдающего предпочтение скандинавским авторам, не отвращает от себя всякая такая фальшь. и что вот мне? опять чувствовать это разочарование по окончании чтения? жалеть о зря потраченном времени? пусть Смилла и не такая гигантская, как чёртова Маленькая жизнь..
- Что еще мне следует знать? - спросила Янатуйнен. - Про чего? Янатуйнен указала на воблина, который спокойно пыхтел и пофыркивал с видом существа, довольного развлечениями сегодняшнего дня. Собака вернулась к ногам Кейо и настороженно наблюдала за воблином. - Кто тут еще обитает из тех, о ком мне нужно знать, чтобы быть готовой к такой встрече? - Ну... В лесу могут быть медведи. - Я имею в виду всякую нечисть. - Ну... А что за нечисть такая? Янатуйнен снова показала на воблина. - Ты с тем же успехом можешь и в Симппу Терво пальцем ткнуть. Сосед мой.
так и живут если опираться на этот текст, то становится понятно, почему в Калевале всем прямо мёдом было в Лапландии намазано
Четыреста лет назад сюда по реке пришли люди, которые поставили на берегу первые дома. Тогда с окружающих сопок спустились тарарамы, воблины и духи, которые разрушили избы до основания. Жители бежали от этих тварей на лодках. Тарарамы гоготали вслед и швыряли им в лодки камни из фундаментов их же домов. Когда вся эта нечисть ушла в необитаемые места, люди вернулись. Они построили деревню снова, и монстры пришли в неистовство и наложили на деревню проклятие. Коровы перестали давать молоко, а поля не приносили урожая. И снова люди вынуждены были покинуть эти земли. Но когда проклятие утратило силу, они пришли обратно. С каждым разом людей становилось все больше, и они оказывались все более стойкими и неистребимыми, как муравьи или комары. И постепенно Лапландия смирилась с присутствием человека.
мне бы вот очень хотелось почитать цикл романов в двадцать пару романчиков про индейское племя оборотней в американских северных лесах, да где ж такое взять?
Тарарамов лет десять как не видать. Полосатонога и того больше, да и воблинов поубавилось. Это потому, что теперь лето год от года теплее.
глобальное потепление распугало всю лесную нечисть вообще, уклад жизни в этой местности напоминает порядки на Изнанке в Доме, в котором всякие не известные науке существа, колоритные сумасшедшие, просто живущие свою сумасшедшую жизнь, неприветливые пейзажи.. это оч хорошо