[sxn]

Впечатлительный

Вдвоём с тобой, в чужой квартире -
чтоб не замёрзнуть, включим газ.

- Просто засыпаешь. Ну, так говорят.
Они сидели на лысом ковре, вытянув ноги к обогревателю. Можно было устроиться на диване, но на полу бутылка со стаканами стояли ровнее. Мирон чувствовал, как от Славы тоже идёт тепло.
- Кто говорит?
- Те, кто застревал в снегу. Альпинисты там всякие, лыжники.
- Неплохо. А если под алкаху, так вообще...
- Давай?
- Что?
Слава помолчал. Ровно столько, чтобы Мирон понял сам.
- Я заметил, там чердак взломан. На крышу можно выбраться.
Мирону помирать было неохота. Не то, чтобы он отвергал это как идею, но вот так вдруг, в съёмном клоповнике, в чужом городе... Как-то это жалко. С другой стороны, компания с лихвой перевешивала все бытовые недостатки.
- А какие ещё варианты?
- Ну, - Слава как-то тактически вздохнул, словно на обочину съехал, но не остановился. - Прыгать из окна без мазы, 9-й этаж всего. Снег как перина, но даже если прицелиться на асфальт - не факт.
Мирон хрюкнул.
- Можно в собственном доме так с табуретки загреметь, что отправишься к отцам-основателям.
- Это работает, только когда не надо. А если есть план, то лучше не рисковать.
- Тогда к вашим услугам плита газовая!
- Не пойдёт. Весь подъезд можем подорвать.
- Да и пусть: как говорится, кобыла с возу, - процитировал Мирон и улыбнулся тому, как Славу в этот момент перекосило.
- Вон смотри, ножичек канцелярский лежит, - кивнул он чуть погодя в сторону самодельной тумбочки, где стоял допотопный телевизор.
- А мы искали, чем лимончик порезать...
Очень странная квартирка: на кухне ни одного ножа. Зарезали что ль тут кого?
- Так вот: я мог бы тебя задушить и потом вскрыться.
- Будет выглядеть так, будто я тебе отказал.
- Во второй раз.
- Тут-то нервы и не выдержали.
- Мне типа чё, труп твой ещё выебать?
- Я был послееедним у этой суки! - пропел Мирон победоносно и тут же получил с размаху по плечу. Рука у Славы была тяжёлая. Мирон ещё посмеялся, а потом сказал:
- Вообще, я рассчитывал потрахаться наживую.
Чего уж, Слава тоже. Но они шли под мостом и наткнулись на него. Молодой совсем. Пальто дорогое. Напился палёной водки и замёрз. Пока ментов дождались, пока то-сё. Приехали на хату, жахнули сразу по сто коньяка. Дальше пить не хотелось.
- Можно совместить, - выдал Слава тихонько. Грань между шуткой и серьёзностью плавала туда-сюда, и на неё уже никто не обращал внимания.
- Придушишь меня во время оргазма?
- Отправлю в лучший мир на сверкающей ракете.
Сказал так, будто пообещал. Подмигнул, задрал худи, поддел большим пальцем красный кожаный ремень. Что ж, представить Славу маньяком было легко. Обаятельного такого, с выдумкой. Правда, локального - так, скорбел бы себе по лесопаркам. Мирон же... Мирон бы играл по-крупному. Не потому, что его переебало, но потому, что крылья наконец распустились. А Слава удерживал его от этого. Словно якорь. Мирон представил, как Слава плачет, сжимая его горло, двигаясь в нём прицельно и коротко, и почувствовал, как разряд возбуждения побежал по его телу вниз.
- А чего тот парень-то? Музыкантом был?
- Певцом. Оперным. Студент ещё. Только в конкурсе победил.
- Что ж он...
- Ерунда небось какая-нибудь.
- Типа как у нас?
Слава не ответил. И Мирон вдруг подумал, что нет, ремнём не станет. Руками.

Послушай, в этом чёрном мире
любой пустяк сильнее нас.