Успех был полный - по мнению всех, и в том числе Унанимо, который присутствовал затем и на премьере 29 декабря, и сам факт этих двух просмотров подряд немало значил: Унанимо объявил, что Лорка достиг вершины своего искусства. Да и многими другими "Йерма" воспринималась потом как абсолютный шедевр лорковского театра.
Однако энтузиазм публики сопровождался провокационной вознёй в правых кругах: травля драматурга была запущена полным ходом на следующий же день. [...] Лорка был осуждён дважды: как "левак" и как "гомосексуалист". Через два года эти наклеенные на него ярлыки станут основными пунктами обвинения на поспешно организованном процессе над ним - и даже "законными поводами" для его казни.

ну, "правую шизу" обсуждать не будем: тут всё как всегда.
гораздо интереснее, что ведёт Лорку в эти последние дни. вот Ю-тян собственноручно устроил целый спектакль собственной смерти, подводил к этому методично и долго, а Лорка просто в нужный момент сел в лодку и поплыл - тут есть чему позавидовать) судьба его любила. оберегала его несчастье, красиво и вовремя забрала.

А вот Федерико - в который раз! - смотрится в зеркало и видит на своём лице, на сей раз уже не пугаясь, россыпь родинок, которые раньше так часто вызывали в нём недовольство собой. "Ведь твои родинки - как маленькие мушки из бархата", - ласково утешает его кузина. Это его выдумка - или так было на самом деле? Слышал ли Федерико когда-либо в действительности такой комплимент? Такой "piropo", в котором звучит настоящее объяснение в любви:

Родинок россыпь на милом лице -
для глаз моих как ожоги;
на ту же твою, что у самого рта,
смотреть не могу я без дрожи…

Может быть, он слышал это от Аурелии либо от кого-то ещё, кто прижимал его к своему сердцу?.. Или это только мечта - воплотившаяся если не в жизни, то в слове?..
Пьеса переносит нас в атмосферу Карнавала и подносит нам в дар, как последний букет от Автора его зрителям, вальсовый вихрь масок. Здесь появляется даже Гондольер, потому что мы перенесены в Венецию, а Венеция - это город любви, тайн и смены обликов, любви без заботы о завтрашнем дне, словно эхо знаменитой баркаролы Оффенбаха: "Ночь дивная, - о, ночь любви, улыбкой нас ты опьяняй…" Венеция у Лорки как венок из цветов, приплывший по каналам этого города-легенды, города Казановы… Но Гондольер у него поёт совсем по-другому - это кормчий, правящий свою ладью в царство сумерек: он поёт последние стихи, написанные Лоркой, - стихи о несбывшейся любви, которые звучат как эпитафия:

О, гондольер влюблённый -
с лицом, какого больше нет, -
греби, греби без остановки.
Ведь не придёт уже любовь,
и никогда уж не придёт -
она вовеки не придёт…