никогда так не завидовал коту. хотя это ещё вопрос, что лучше: когда тебя мацает всё равно кто (коту же всё равно), или когда не мацает, но любимый Слава, кек. а. пожалуй, лучше остаться при своём.
я, конечно, страшно плевался, когда читал Дракулу. видимо, чё-то не догнал. *погладил свой учебник румынского* а тот ремейк, в который просился Себушка, поди застыл, как древняя муха в янтаре. н-ну, я бы десять раз подумал, прежде чем брать этого неудобного актёра на роль Дракулы%) с другой стороны, с ним может выйти интересно, если режиссёр сделает свою работу. а режиссёр-то как раз подающий надежды (одним единственным фильмом, но мне много и не надо). саммари: "пятеро мужиков со спермотоксикозом гоняются за несчастным Дракулой по всей Европе" (с)
ГЛЕБ МИНЁХИН & РАУЛЬ НАНАЯН - это бесценный музыкальный опыт. спарринг-партнёром Славы здесь является тот же парень, что режиссировал Зиму. вот как хочешь, так и сочетай это. СОЧЕТАЙ ЭТО У ТЕБЯ НЕТ ВЫБОРА! Гейгород - эт, конечно, полный атас, Пендальф. я испытываю захватывающую смесь отвращения и восхищения. таки хапнул своего авангарда, кек. но вот Голубицк мне оч понравился.
в чайнике моя моча, в чайнике моя моча, в чайнике моя моча, все танцуем ча-ча-ча..
было такое прекрасное время, когда я ходил по библиотекам и читал всё подряд. так я прочитал хуеву тучу книг про Есенина (мне доставали из заначки), поэзию Серебряного века, немножко по русской классике, множко японской прозы. и вот немцев.
Раз уж такое дело
читать дальше [Хочу твои ноги у себя на плечах.] Потому что для счастья нужен ещё и случай. Слава проснулся ближе к обеду, и весточка от Мирона была первым, чем встретил его новый день. Не очень, видимо, хороший. Проморгавшись, Слава прочитал сообщение ещё раз. Да нет, всё точно. Славины ноги. У Мирона на плечах. Он там в говно что ль? Отправлено в 5 утра. Не спится же человеку. Ну или кто-то спиздил имперский телефон и решил подшутить. Хотя думать о том, что Слава значится там под собственным именем, совсем не хотелось. А то ведь и правда выходило, что он полюбил аутиста. Отсталого, блин. Поразмыслив немного, Слава решил не обращать на это внимания. Допустим, эти буквы вообще не имеют к нему никакого отношения и оказались в его телефоне случайно - выпали из цифрового блендера, так сказать, кусочек чужого прошлого или будущего. А может и параллельной вселенной! Тогда, правда, получалось, что где-то существовал мир, в котором Мирон мог отправлять Славе подобные обращения, а это уже было как-то... Завидно. Да и жаль, если тот Слава так и не получил своё приглашение на романтическое рандеву. Вдруг они там из-за этого поссорились? Словом, инцидент быстро позабылся. В частном порядке Фёдоров о себе никак больше не напоминал, а обсуждать ебучий фреш блад никто уже не хотел ну вот совсем. За несколько недель Слава словил флешбэк лишь однажды - когда в библиотеке ему на голову в буквальном смысле свалилась книжка какого-то немца под названием "Голуби в траве". Карелин подумал, что это знак, и взял её почитать. В остальном он вёл свой самый обычный в это время года быт - чилил, тусовался, ни в чём себе не отказывал. Бога не гневил, закон не нарушал (ну, почти). И как так получилось, что он лежит теперь на собственной кровати - таки с Мироном между ног, сообразить сходу не удавалось. Янович просто позвонил в дверь и поставил перед фактом своего наличия. Деваться было некуда. Слава его впустил, дал обнюхать Филе, предложил чаю. А потом - БАХ! - и они уже в комнате, и Славу складывают на кровать. Мирон залезает следом и устраивается между вожделенных ног, сразу водружая одну себе на плечо. Ловит взгляд и выжидательно смотрит, будто даёт Славе последний шанс опомниться и зарядить ему пяткой в нос. Но какой там. Вот он весь, наконец-то. Мужик сказал - мужик сделал. Слава глазами хлопает: тридцать лет и три года доёбывался - получил только какой-то говёный баттл, а тут ничего не сделал - и, смотрите-ка, прискакал, на перину уронил и, кажись, слопает вот-вот, одёжки не снимая. Всё у Славы внутри замерло, дыхание задержало. А Мирон уже оглаживает колено, плавно ведёт рукой вверх, прижимается к голени - сначала щекой, потом губами. Целует один раз, другой. Губы мягкие, Мирон в этом ракурсе красивый, свет ещё так удачно падает. Приятно... Они устраиваются поудобнее, рука в татуировках сползает на бедро. Долгие, внимательные поглаживания - Мирон смотрит на то, что делает, будто одних тактильных ощущений ему мало. С внешней стороны он несильно прихватывает, внутренней - едва касается и следом зачем-то дует на кожу совсем легонечко. Снова целует, наклоняясь - уже в колено. - Мне приснилось, - вдруг начинает он говорить, и голос у него хриплый, - что Миксон сливается с проекта, и вы принимаете его в Антихайп. А потом ты как всегда лепишь на меня дисс и снимаешь клип, где вся твоя шайка-лейка из головы, и Сонечка там такая, в жёлтенькой спортивной юбочке... Господи, блять. - А почему не в синенькой? - спрашивает Слава, но отвлекается. Вторая рука Мирона, которая до этого просто придерживала Славу, устремляется ему под шорты. А под шортами на Славке совсем ничего из бельишка: лето же, жарко! Да и не ждал он гостей-то, чтобы лишний шмот напяливать. - Ты же не Любочка, - ухмыляется Мирон, и Слава понимает: Фёдоров за неё. Никто его за всю жизнь так классно не лапал за ляжки. Любочка... Ну конечно! Славе хорошо, член стоит. Но Мирон за него не хватает. Ласкает около по тонкой коже: шорты свободные, лезь куда хочешь. - Какой ты беленький, Слава… - шепчет Мирон, вкладывая в это определение сразу уйму всего, и подтягивает Славу на себя, въезжая своим стояком ему в промежность. Чего им дальше со всем этим делать, Карелин не представляет. Ну не ебаться же, в самом деле. Не было такого уговора. Или Слава что-то пропустил, и "ноги на плечах" - это теперь кодовое название перепихона? Да не. Мирон вон весь в процесс ушёл: прохаживается по всей конечности, с особым энтузиазмом задерживаясь под коленкой. Чтобы не сдуреть окончательно, Слава мягко, но решительно убирает с плеча Мирона обласканную ногу и даёт ему другую. Мирон улыбается и принимает её обеими руками. Слава откидывает голову и закрывает глаза. Вообще, эта идея с клипом неплохая. Даже странно, что она Мирону пришла, а не ему. Никак в тонком мире вполне себе земные траблы с навигацией. Или это вещий сон был? Теперь, конечно, только ему решать, вещий он или нет, но... - А это... - выдыхает Слава и пугается, не ожидая такого градуса томности в собственном голосе, - Сонька в чулках была? - Без, - сладко вторит ему Мирон и давит ощутимо так, проводя большим пальцем по ребру стопы. - Но трусы под юбкой, я надеюсь, у неё всё-таки были, - и ржёт, зараза. Сочно целует в подъём, ведёт губами в сторону, оставляя мокрый след, и уже в следующий миг облизывает косточку лодыжки. Слава хочет ответить, что, мол, нечего переться, если не приглашали, но вместо этого ёрзает жопой на бёдрах Мирона, прижимая его к себе свободной ногой. Что-то подсказывало Славе, что он может себе это позволить, и Мирон не сделает ничего лишнего. Где-то на периферии сознания уже режиссировался клип, и, в общем-то, Яновичу не на кого будет жаловаться, когда сие творение увидит свет, а уж Слава в свою очередь постарается, чтобы объект домогательств не остался без эстетической компенсации за все остальные помои. Раз уж такое дело~
бля буду, шикарное аутро. мой внутренний альфа верещит от счастья: Чезу хорошо - и всё хорошо.
а вообще, оч жаль, что полностью не закаверили саботаж. саботааааж, когда ты рядом, саботааааж, я так себя веду~ во был бы прикол, если б лп после метеоры переквалифицировались в кавер-команду%) сколько хороших песен стали бы ещё лучше а то бы и из андера чего подняли. КАВЕРЫ ЛП НА ГРЕЙ ДЭЙЗ, ММ?? ладно, затея так себе - но точно лучше, чем каверы грей дэйз на самих себя
ещё б Шинода не пел, и без него лайв не клеится, ёпта) я прям не устаю удивляться мистеру Майклу Кенджи, как его самого не тошнит от этого беспонтового вытья?) как это вообще так получается, что вот чувак надрачивает хайбрид тиори до лоска и треска, а вот он один за другим выдаёт альбомы, где если что и есть, то за уши тащить приходится? очень легко представить, когда нет ни сил, ни вдохновения и далее по Пушкину, но вот куда девается чувство вкуса там? стиля? здравый смысол? самоуважение и прочие смертельные радости?
аще, сет-лист прям норм. потому что Шинода как всегда 15% зарядки, а Честеру есть хоть чё делать (а не как в сс-туре). на песнях с хайбрида и метеоры отсутствие Майка чувствуется особенно сильно, но тем, как Честер тащит всё это дерьмо в одно рыло, остаётся только восхищаться.
с метеорой, конечно, ситуация смешная. условно фанбазу лп можно поделить на тех, кто не хочет слушать неметеору, и тех, у кого современное = искусство. вторые стебутся над первыми, а первые.. а первых чёта и не видать. поди слушают за гаражами какую-то нелегальную годноту. прикол в том, что по метеоре проходит водораздел (ну то есть за ней). и обвинять олдов в консерватизме.. это кагбэ подменять понятия, так как в данном случае важно качество музла. неметеора плоха не тем, что она не метеора, а тем, что это говно. то есть это ДАЖЕ НЕ МЕТЕОРА, а так-то планка охуенности задрана хайбрид тиори, если что, и всё остальное меряется по ней. вот, мол, чё вы хотите, чтобы лп всю жизнь делали одно и то же? здесь очень легко поскользнуться и ухнуть в канаву с фекалиями. в самом деле, если отбросить проходные альбомы, лп "экспериментировали" (блять) - доэкспериментировались до того, что Честер кони двинул. потому что ПЕРВОСТЕПЕННОЙ задачей лп было не экспериментировать, а обеспечивать Честера аутентичным материалом. вместо этого они шарахнулись от выстраданной самости, якобы испугавшись стагнации, и распылились во все стороны, оставив Честера перегреваться и коллапсировать. типа есть разница между гармоничным развитием и пустопорожним экспериментированием. хорошая вещь отличается прежде всего актуальностью и никакого форса динамики не требует. в послеметеоре Честер поддерживал это на минималках, и только поэтому дохуя экспериментальные лп так долго не шли ко дну со своей дриснёй. другое дело, что действительно развиваться лп могли только в случае благополучного функционирования бенноды, и то, что группа делала по факту синс 2006.. наверное, это был единственный вариант существования в условиях разлада между Майком и Честером. только об этом как-то не говорят.
читать дальше Он застал Славу на диване - сидящим по-турецки, с листом А4 в одной руке и большим зелёным яблоком в другой. Несомненно, это был тот самый лист, исписанный убористым мироновым почерком с какой-то хтонью на оборотной стороне: в задумчивости рисовалось всякое - от хуёв до галактик. Ну надо же, только в душ вышел на двадцать минут, а этот уже везде залез и всё распотрошил: подле дивана, вывалив свои неприглядные внутренности на пол (кое-что аж к батарее укатилось), красовался труп чемодана. Мирон даже вспомнил те вназидательные фото заруиненных хаски городских квартир, да чего уж теперь. Всё тлен. Всё тлен и морок. - Фига ты дичь накатал, - в каком-то смысле согласился с ним Слава, не отрываясь от бумажки и не переставая жевать. - У меня аж коленки замёрзли. Мирон посмотрел на коленки - словно почувствовав это, Слава зачем-то поджал пальцы в тонких цветастых носках. Мирон купил ему десять пар шерстяных (в дополнение к утеплённому полу), но Слава их не носил: они все были одинаковые - серые с белой манжеткой и мыском. Скучные. Так что Мирон продолжал греть славины ноги собственным телом, но оно не всегда было рядом, поэтому с ноября по март сопливый Карелин оставался явлением неистребимым. Ноги в холоде, голова в тепле. В капюшоне толстовки или в любимой шапке с ушками. Чтобы бродило лучше, понятное дело. Мирону это не нравилось: в волосы не залезешь. Поэтому он ждал весну больше, чем собственный альбом. - Как жалок человечек перед лицом стихии, - глубокомысленно изрёк Слава, смачно откусывая от яблока. - Только не представляю, какой биток это выдержит. - У тебя неактуальная информация, сыщик, - хмыкнул Мирон, сцапал уже распакованный ноут и присел к Славе под бок. - Уже всё попилено и записано. Послушали. Нарастающий бодрый ритм никак не противоречил экзистенциальному саспенсу текста, а то даже и прибавлял ему веса. - Ну ничё так. "Ничё так" в градации реакций Славы на творчество его возлюбленного было где-то между "хрену не хватает" и "я подумаю о том, чтобы познакомить тебя с мамой". - Что тебя вдохновило? - спросил он с какой-то важностью и прицелом. - Да так, пидоры одни из Калифорнии. - Опа! В Калифорнии много пидоров - я с ними знаком? - Определённо. Слава уже догадался. Слава смекал очень быстро. И нередко с форой: Мирону ещё пара месяцев до озарения, а Славик ему уже соломку стелет. - Тоска от них берёт, пиздец, - признался Мирон и только тут заметил, что его левая рука очень удобно лежит на чужом, чувствительном к заморозкам, колене - он медленно и скорбно погладил его. Хрупкое, необходимое. Такое красивое - там, под тканью тёплых, домашних спортивок. Слава вдруг бросил своё яблоко, чуток развернулся и мокрым от сока большим пальцем провёл Мирону меж бровей. - Ну фу, Слава, я только помылся! Слава заулыбался и добавил: чмокнул Мирона туда же - тоже сладкими - губами. А потом широко провёл языком. Ещё два раза - и Мирон больше не хмурится. - Фит хочу, - Слава выдохнул это по влажной коже и, отстранившись, засобирался с дивана. - Это ещё что? - удивился Мирон сквозь своё старание до последнего держать руку на ускользающем бедре. - Последний великан попал в капкан в лесах Сибири? - Файлик мне скинь, - Слава его уже не слышал, вовсю шаря по столу на предмет чего-нибудь пишущего. И наушников. Мирон скинул. Жалко ему что ли? Скосив взгляд на живописно недоеденное яблоко, оставленное и дальше пачкать дорогущий итальянский диван, он слушал, как Слава корябает что-то карандашом на том же самом листе, возводя на разорённых мироновых берегах свой новый замок из песка.
я не контролирую свои эмоции, я испытываю горе и депрессию я не могу себя обеспечить, я чувствую себя бесполезным я полон страха, я несчастен, я не могу никому помочь прошу тебя, помоги мне понять, что ты либо всё, либо ничто
сказ про то, как я Славы Карелина (КАРЕЛИНА, БЛЯТЬ!) дискографию собиралСлов других храню немало И познаний, мне известных: Я нарвал их на тропинке, Их на вереске сломал я, Их с кусточков отломил я, Их набрал себе на ветках, Их собрал себе я в травах, Их я поднял на дороге, Пастухом бродя по тропкам, И на пастбищах мальчишкой, Где луга богаты медом, Где поляны золотые, Вслед за Мурикки-коровой И за пестрой идя Киммо. Насказал мороз мне песен, И нанес мне песен дождик, Мне навеял песен ветер, Принесли морские волны, Мне слова сложили птицы, Речи дали мне деревья. Я в один клубок смотал их, Их в одну связал я связку, Положил клубок на санки, Положил на сани связку И к избе привез на санках, На санях привез к овину И в амбаре под стропила В медном ларчике их спрятал.